Не так давно собрались мы в очередной раз — на этот раз у моей коллеги из Греции. Речь зашла об оливковом масле, и я узнала много интересных вещей.
Во-первых, итальянское оливковое масло — ужасно. Самое лучшее, конечно, греческое (вполне могу их понять, ибо лучшее — то, к чему привык с детства). Испанское ещё ничего, а вот итальянское… ух.
Кстати, то масло, которое для меня немного слишком горько, для них — весьма мягкое.
Потребляют они его в громадных количествах. Наш коллега грек сказал, что у него в семье уходит примерно сто литров оливкового масла в год. Бабушка его даже картошку фри делает на оливковом масле (по его словам, безумно вкусно).
Я помню, как-то до ужаса поразила одну греческую девушку (дада, у нас тут очень много греков), сказав ей, что мы всё жарим на подсолнечном масле. И в салат кладём подсолнечное масло. Она никак не могла поверить.
А семья этого моего коллеги, между прочим, сама производит масло. У них есть участок — деревьев так 60 — один из лучших сортов. Как раз в ноябре оливки собирают. Потом отвозят на давильный завод, где делают масло. После этого оно должно примерно полгода отстаиваться. Можно оставить на заводе, тогда его смешивают с другим маслом, а потом, когда попросишь просто выдают количество, соответствующее тому, которое ты принёс. Качество хуже не будет, потому что там всё масло хорошее. Но мой коллега (точнее, его семья) предпочитает забирать и хранить сам, а потом разливать по бутылкам, чем занимается какой-то их родственник, у которого тоже есть собственный участок и собственное масло.
Рассказал он ещё, что чем дерево старше, тем оливок больше и тем они лучше. Как мои яблоки, оливки на дереве бывают раз в два года — год много, год мало. Собирают их в два приёма — собирают сначала спелые, а недозрелые оставляют ещё на две недели. Вроде бы он сказал, что на один сбор у пяти человек уходит три дня.
Я, кстати, наконец-таки стала иногда пользоваться оливковым маслом (помню, когда-то давно оно мне не понравилось — мол, горькое, а сейчас ничего, неплохо идёт). Наверняка пользуюсь каким-нибудь неправильным и невкусным 🙂

У EPFL есть такая программа — студенты могут туда приехать на internship на три месяца. Называется наверное как-то вроде «Лето в EPFL».
Прошлым летом, пока меня ещё не было, у нас было два студента. Один из Турции — я с ним немножко пересеклась, а второй и не знаю откуда.
Этим летом студентов было трое. Все арабы — ливиец, ливанец и ещё ливанец.
Каждого из них мы провожали. В прошлом году провожали походом в бар. В этом году первый провожаемый был человеком верующим, а посему не пил. Так что бар не годился. Пошли в ресторан. Второго провожали в блинной. Второй, кстати, пил, но удовольствия от этого не получал. Когда мы это обсуждали на первой провожалке (где наш начальник Сеня всё пытался уговорить того, непьющего, попробовать), Сеня заявил, что это он просто не умеет пить и стал учить нас пить. Пить вино, естественно.
Что вот, после того, как его налили, надо взять бокал в руку,  медленно покрутить (чтоб уровень воды наклонялся), поставить. Потом покрутить ещё, посмотреть какое оно на свет в самом узком месте, если наклонить бокал сильно-сильно. Потом понюхать, сказать «ах какой аромат» и снова поставить. Через некоторое время опять взять, покрутить, отпить глоточек, сказать «какой тонкий букет» и опять поставить.
У меня рассказ об этом получается сух и неинтересен, но Сеня был великолепен. Забавно было смотреть, как мы за ним пытались это повторить.
Вообще эти провожалки — здоровская штука. Мы как-то слишком редко встречаемся вне лабы, (хотя это надо менять), а так всё-таки куда-нибудь выбираемся.
Третьего  стажёра мы провожали на прошлой неделе. Я как-то с ним почти не общалась, почти ничего не знала. А тут разговорились за столом.
Он рассказывал, как живётся в Бейруте. Что там есть семьи, которые,  как члены мафии, стоят друг за друга горой. Что у них есть собственное «военное крыло», которое лучше, чем местная полиция.
Рассказывал про войну 2006 года, когда их бомбили — несколько дней подряд. То и дело взрывы, какой тут сон. Однако они с отцом через два дня бомбёжки решили, что раз взрыв слышен — значит всё ок, можно жить. И смогли спать.
Ещё обсуждали тему жён — то, что у мусульман разрешено иметь четыре жены. Парень сказал, что в общем-то, никто так не делает (кроме каких-нибудь принцев). И что если у тебя несколько жён, то любить ты обязан всех одинаково. Мы шутили — одной шубку, и другой шубку, акции два по цене одного — как раз для таких случаев.

Такая разная у нас у всех жизнь. И та, другая — она совсем рядом, у таких же людей, как мы.